Трофим Денисович у тов. Сталина (Сценка)

Сталин и Лысенко в кабинете в Кремле. Вождь прогуливается, попыхивая трубкой - видно, что он обдумывает доклад академика: тот нервно теребит то сворачивая в трубку странички с темнеющим на них текстом, то разворачивая, одновременно сопровождая взглядом передвижения Иосифа Виссарионовича.

СТАЛИН: Ну харащо, я гатов сагласыцса с вашими научными доводами (держит паузу). А вот атветте начистоту, Трофим Денисович, на мой, со всей большевистской прямотой паставлэнный вопрос: хромосомы действительно существуют в природе, или это всё же видумка бурьжюазних, так називаемих, «учоних»?

Лысенко (со вздохом горечи, кривящей губы): Спираль в микроскопе, действительно, видна, Иосиф Виссарионович, однако...

СТАЛИН: Э-э! Нэ спиши, да! Спираль — это хорошо, или плохо? Задумаемся… (прогуливается, попыхивая трубочкой). С одной стороны, это играет наруку буржуазной науке, как доказательство наличия транспортного средства доставки наслэдственных чимаданав от пакалэния к пакалэнию, а значит атрыцает нэизбэжность классовой барбы, саму её нэобходымость для прагрэсса всэго чоловэчства. Но с другой - история человечества также развивается по спирали, этому нас учит основоположник марксизма - единственно верного учения Карл Маркс, - так? Кстати, ви читали, Трофим Денисович, маю статью (тут акцент пропадает, напротив, Сталин отчётливо артикулирует) "Марксизм и вопросы языкознания"?

Лысенко (вскакивает): Приступил к чтению, товарищ Сталин!

СТАЛИН: Э-э! Нэ надо встават! И не надо лукавить, ви даже нэ брали в руки этот номэр "Правды" за 20 июня! Сталину это харашо извэстно.

ЛЫСЕНКО: Виноват, товарищ Сталин! Соврал, потому, что боялся вас огорчить. Но не прочёл только потому, что хотел конспектировать статью, с чувством, с толком сидя за письменным столом, так чтобы со всей обстоятельностью проработать каждую строчку. А то все спешат, понимаете ли, всё по верхам скачут, а в глубинный смысл вникнуть им некогда, а ведь там самая суть! Отсюда недомыслие в учёных кругах, верхоглядство, а от него и до шутовства недалеко. Вот свежий пример… Разрешите, товарищ Сталин? (поймав одобрительный кивок Вождя, ещё больше воодушевляется). Заходит, тут, один такой верхогляд в библиотеку ВАСХНИЛ и развязно так симпатичной библиотекарше на весь зал и говорит: "Чё-нить почитать интересненькое Сталина не найдётся?" Дурёха же в рукав прыскает, нет, чтоб осадить зарвавшегося краснобая, как-никак институт Культуры за плечами имеешь...

СТАЛИН: Штё ти разгарачился? Маладой, видно, парень, деревенский на сэминар прислали. Хатэл пэрэд дэвачкай пакрасаваца - ничего страшного нэ сказал: кадрыт её, панымаишь – нет?!

ЛЫСЕНКО: Какой там деревенщина, товарищ Сталин, - если бы так! Профессор. Лауреат...

Сталин негодуя повышает голос: «Опять, Трошка хочет, читоби Великий Сталин его конкурента посадил! А гдэ твая абэщаная кустыстая пшиница? А?! У тебя в башке толко, пидарас одесский, патаму что никто никогда из неё хинкали не кушал.

(Пауза. Сначала тяжёлая)

СТАЛИН: Ладно! Что с библиотэкаршой дэлать будэм?

ЛЫСЕНКО: Ничего… П-п-повесилась она, дурёха, на собственном чулке, после того, как ей комсорг указал на неполное политическое соответствие при её политической специальности.

СТАЛИН: Чулочек, гаварыш… Сама себе на шейку надэла... А второй чулка гдэ? Отвечай! Щито малчишь, как риба аб лед? Сталин всё знает: она его себе в рот заталкала, чтоб не кричать, когда повиснет, маму напугат баялас. Вот дуроха, правда? (Повисла пауза)

СТАЛИН: Сколка ти мне маладих кадров извёл, сколка учёних на тот свет збагрил, чтоб тебе не мешали, а всё мало! Знаешь, сколько семей меня проклинают? Мальчишь? И даже Сталин этого точно не знает.

ЛЫСЕНКО: (Валится на колени): Виноват, Великий Вождь! Готов…

Сталин, перебивая: Замальчи, акадэмик! Если би ти сваеврэмэнно прочитал маю работу "Марксизм и вопросы язикознания", ти нэ саверщил бы грубых промахов ни в кадрових вапросах, ни в своей науке политических ашибок, нэсовмэстымих с високим званием каммуныста.

Лысенко (всё так же на коленях): Готов ответить по всей строгости перед Партией и Вами лично, не щадя головы и самоё живота моего, но прошу дать возможность искупить…

СТАЛИН: Ну харащо! Будэшь искупать вину - мнагалетную пшиницу выводить, методом скрещивания дикого овса с домашним кроликом. Ладно, иды!

Лысенко пятится и исчезает за дверью.

СТАЛИН: Могитхан каргистраки! (Грузинское грубое ругательство). Снимает телефонную трубку. Молча ждёт отзыва… ) : Конэшна, я! Кто ещо! Или ти уже кавота дургого на моём мэстэ видишь? (торопливый неразборчивый голос в трубке). Ладно, жучу! (короткая усмешка). Этот лис, Лисенко вышел? Нет, нэ нада вазвращат! Скажи, ти лицо его видел, - так? Тэпер скажи, какой его лицо? А пачиму грюстный, знаишь? Нэт?! Тогда скажи, этот, как его… ну буржюазний нэдоносак… Э-э, Вавилов! Он шито, твой протэже? Нэ панымию я тваи салдафонские «Ныкак-нэт», - а как ест? Адын раз, хатяби скажи: «Ныкак-да!» (Удовлетворённо кивает головой с лёгкой усмешкой). Тэпэр напомни, кто у нас в СССР афициально главный растениевод? (В трубке слышна взволнованная неразборчивая речь). Ну, харащо! (удовлетворённо кивает), — вот эта савсэм другой разгавор. А твой протэже он нэ учёний, он прастой калликционэр, катается туда-суда, туда-суда, сэмечки са всэво мира сабирает, о насущных праблемах сафсэм нэ думает! Хват? Харащо! Это надёжный слэдователь, честный, нэподкупный, - Правилна, а, Лаврэнтий? Ти же нас слышишь Лаврэнтий, не малчи! Для тэбя я всо эта гавару. (Смеётся, кладёт трубку). Шенэтраки могит ханам! (Ругательство).

----------------------------------------------

«Но никто не рискнул бы, даже Берия, осуществить» перевод Вавилова в особый лагерь «и допустить к работам в области растениеводства столь известного человека без санкции официального главного растениевода страны, каковым был Лысенко, поддерживавшийся Сталиным»[» Е.Д. Есаков (стр. 255)

https://ru.wikipedia.org/wiki/

Селекция Генезис